Зачет через несколько часов, а я в процессе изучения системы Станиславского вычитала, что актер должен уметь не свалиться в оркестровую яму, и ржу теперь как сволочь. Поперек головы ходит на цырлах, будто подвешеный, Мейерхольд с портрета Григорьева, чуть поодаль Комиссаржевская бурно очаровывается и горько разочаровывается, а в оркестровой яме сидит Станиславский, крича "Не верю!" и уворачиваясь от нерадивых актеров, что жалобно и неловко сваливаются в яму, схлопываясь и пропадая в темноте черного бархата. Не хочу учиться, не могу учиться.